Окончание. Начало здесь.
Мучения с «Мучеником Фокой»
На собранные средства Георгий Яковлевич арендовал 23 июля 1912 года у архангельского зверопромышленника В.Е. Дикина старую парусно-моторную шхуну «Святой великомученик Фока» 1870 года. Уже по этому факту прослеживается явный недостаток финансирования. Седов не смог купить шхуну. Он ее всего лишь нанял. Да и то, что нанял, было далеко «не первой свежести», с которой, покорять неизведанные арктические просторы было просто верхом непредусмотрительности.
Ранее судно принадлежало Мурманской научно-промысловой экспедиции. Имело название «Geiser» и строилось в Норвегии. Бывший «Гейзер» имел водоизмещение 273 т, Паровая машина судна составляла 100 лошадиных сил. Парусное «вооружение» «Фоки» обеспечивали ему скорость до 6─7 миль в час. Корпус из дуба, с металлической обшивкой, имел в длину 133,3 фута и в ширину ─ 30,2 фута.
Из-за спешки судно не успели до конца отремонтировать. Уже в Арктике на судне возникла течь, давшая экипажу много хлопот по ходу путешествия.
Перед выходом в море «Святой великомученик Фока» был оборудован радиостанцией, которая, к сожалению, не пригодилась. Морское министерство отказалось направлять в экспедицию радиста. Своего же, не связанного с этим министерством специалиста, Седов найти не смог. В итоге её оставили в Архангельске. Из 85 взятых на борт собак ездовыми оказались лишь 35 животных. Остальные ─ обычными дворнягами, банально пойманными на архангельских улицах.
19 августа 1912 года неожиданно выяснилось, что грузоподъёмность «Фоки» не позволяет взять почти все необходимые для экспедиции припасы. В результате, после частичной разгрузки, на берегу были оставлены значительная часть топлива, питьевой воды и снаряжения. Особо впоследствии участники экспедиции жалели об оставленных на берегу примусах.
В итоге подготовительный этап экспедиции растянулся настолько, что начинать ее не было смысла. Благоприятный летний этап в Арктике заканчивался. Экспедицию следовало бы отложить до следующего лета. Кроме того, 24 августа 1912 года капитан Дикин, помощник капитана, штурман, механик, помощник механика и даже боцман, отказались выходить с Седовым в Арктику и уволились с судна. Георгию Яковлевичу в авральном порядке, пришлось набирать новую команду.
Выход в море
14 (27) августа «Святой великомученик Фока» всё-таки покинул главную Соборную набережную Архангельска и вышел в море. Первое, что при этом сделал Седов, это переименовал «Фоку». «Святой великомученик» получил имя в честь главного вдохновителя экспедиции Михаила Суворина.
По плану, судно, должно было доставить отряд Седова на Землю Франца-Иосифа, после чего вернуться в Архангельск. К сожалению, из-за позднего выхода экспедиции намеченный план выполнить не удалось. «Фока» был затёрт льдами у северо-западного побережья Новой Земли.
Тяжёлой была эта зимовка. В первую очередь, не хватало тёплой одежды, которая была взята лишь для «полюсной» команды, не хватало многих необходимых «мелочей». В спешке, во время сборов, многие так и не смогли понять, что взято, а что взять так и не успели. Кроме того, выяснилось, что солонина оказалось гнилой. Такой же, не первой свежести, купцы подсунули и треску.
Несмотря ни на что, Георгий Яковлевич не терял присутствия духа и даже готов был идти к полюсу прямо с Новой Земли. Участники экспедиции во время стояния «Михаила Суворина» проводили разнообразные наблюдения, совершив несколько санных походов. За время этих самых походов была существенно усовершенствована карта Новой Земли. Главный полярник был полон решимости во что бы то ни стало продолжить поход к берегам Земли Франца-Иосифа, чтобы оттуда отправиться прямиком к Северному полюсу.
К сожалению, только 6 сентября подул восточный ветер, позволивший судну вместе со льдами отойти от берега. Офицеры экспедиции, посчитав достижение заполярного архипелага, крайне недостижимым занятием, призвали Седова вернуться в Архангельск. Назревал «бунт на корабле».
Вторая зимовка
Но руководитель экспедиции, несмотря ни на что, вёл своё судно к цели. Георгий Яковлевич, беспрестанно находясь на капитанском мостике, так успешно лавировал между льдами, что «Михаил Суворин» смог-таки добраться до архипелага Земля Франца-Иосифа. На вторую зимовку судно остановилось возле острова Гукера в бухте, названной Седовым Тихой.
Вторую зимовку экипаж пережил крайне тяжело. В бухте Тихой цингой болели почти все. Здоровыми оставались лишь трое человек. У полярников кровоточили дёсны. Людей преследовала постоянная одышка. Практически все в экипаже, из-за постоянных ревматических болей еле передвигались на опухших скрюченных ногах.
Несмотря на болезнь и на то, что почти все собаки экспедиции были съедены во время первой зимовки, Седов продолжал думать о полюсе. 2 февраля 1914 года, будучи тяжело больным, на трёх собачьих упряжках, из бухты Тихой, он всё-таки отправился к полюсу. На тот момент у начальника экспедиции имелось в наличии 20 ездовых собак и два матроса Г.И. Линник и А.И. Пустошный, взятые Седовым в качестве помощников.
По ходу дела болезнь Георгия Яковлевича прогрессировала. Через неделю он не смог самостоятельно идти. Приказав привязать себя к нартам, он всё равно продолжил свой поход.
Седов скончался 20 февраля (05 марта) 1914 года, на восемнадцатый день пути, возле острова Гукера архипелага Земля Франца-Иосифа. Тело Георгия Яковлевича было завёрнуто в трёхцветный государственный флаг и захоронено возле мыса Ауг. Оно было обнаружено советскими полярниками в 1938 году. Это было сделано на основе данных, полученных от двух матросов Г.И. Линника и А.И. Пустошного ─ непосредственных свидетелей и участников захоронения.
Имеется и альтернативная версия захоронения. Её в 2010 году высказал заведующий музеем истории Арктического Морского института им. капитана В.И. Воронина Г.П. Попов. Геннадий Павлович узнал о ней из уст знаменитого архангельского краеведа Ксении Петровны Гемп. Её отец, Пётр Герардович Минейко, являвшийся инспектором Архангельской мужской губернской гимназии и видным общественным деятелем, был хорошо знаком с Седовым. Уже после смерти полярника-первопроходца в квартиру к Минейко якобы зашли бывшие при последних днях Седова матросы, которые рассказали, что они были вынуждены пойти на крайнюю меру ─ расчленив тело покойного начальника экспедиции, скормить его собакам, которые смогли дотащить траурную упряжку до уже упомянутого мыса Ауг. Чтобы как-то оправдаться перед народом за содеянное, матросы соорудили подобие захоронения из собранных камней. Но часть камней разбросали поблизости в надежде на то, что это даст повод тем, кто обнаружит захоронение в будущем, свалить всю вину за возможный беспорядок на белых медведей.
6 марта 1914 года матросы Линник и Пустошный при возвращении, хоть и с трудом, но находят судно, снова ставшее «Святым великомучеником Фокой». Далее, во время возвращения в Архангельск, участники неудачной экспедиции на полюс случайно встречают двух представителей уже пропавшей к этому времени экспедиции Г.Л. Брусилова ─ штурмана В.И. Альбанова и матроса В.Э. Конрада. Произошло это уже 20 июля 1914 года на старой базе Джексона на мысе Флора острова Нортбрук Земли Франца-Иосифа.
На обратном пути на юг «Фока» испытал жестокий недостаток топлива для паровой машины. Экипажу пришлось порубить на дрова мебель, паровые и палубные надстройки, даже переборку судна. В таком искалеченном состоянии судно 15 августа 1914 года добралось до поселения Рында, расположенного в восточной части Кольского полуострова. В Архангельск, до конечного пункта назначения, члены экипажа добирались на обычном рейсовом пароходе «Николай II», за счёт капитана судна. Своих денег у участников экспедиции взять было неоткуда.
По прибытии в Архангельск за возможное убийство Седова матросов Линника и Пустошного даже садят в тюрьму. К счастью, ненадолго. Разобравшись, что матросы не виноваты, их выпускают.
23 августа 1914 года в Спасо-Преображенском морском соборе Архангельска была отслужена панихида по усопшему Г.Я. Седову, на которой присутствуют как его вдова, В.В. Седова, так и его главный благодетель – Ф.К. Дриженко.
24 августа 1914 в Архангельск прибывает «Святой великомученик Фока». Если перед этим на пассажирском пароходе из селения Рында в главный губернский центр прибыл в основном офицерский состав, то «Фока» привозит всех оставшихся матросов и низших чинов. Матросы, кстати, ещё два месяца были вынуждены жить на полуразрушенном судне. Всё это время они ждали, когда им, наконец, за экспедицию выплатят жалование. После получения причитающихся денег матросы наконец покинули судно.
Администрация архангельского порта осмотрела судно и составила акт: "Снятыми оказались: 1) вся средняя палуба, 2) в носовой части судна жилое помещение команды (кубрик), четыре дубовых бимса средней палубы, два контрбимса; в машинном отделении: машинная кладовая, помещения для кочегаров, провизионная кладовая; в офицерском помещении: вся деревянная обшивка бортовая, подпалубная, переборки кают и двери; правый, левый и кормовой фальшборты, деревянная обшивка с мостика, часть палубы полубака, фонарная, гальюн для команды и ватер-клозет… Всё указанное сожжено во время плавания за отсутствием топлива".
Владимир Визе, один из участников экспедиции, с болью писал об этом судне: "Наш дряхлый, но бесконечно милый "Фока" окончательно вышел победителем из двухлетней борьбы со льдами. Правда, он пострадал жестоко, но ведь рубцы и раны являются украшением для старого воина… Милый дорогой "Фока", ты напрасно напрягал свои старческие силы, чтобы с честью исполнить возложенный на тебя долг. И, наверное, ты бы не поступил так, если бы знал, что по возвращении в страну людей тебя ждёт позорная смерть на мели в мутно-жёлтой Двине, что старые кости твои растащат жадные люди, стремящиеся нажить на них свои жалкие гроши".
Судьба "Фоки" действительно оказалась страшной. Воду не откачивали, и шхуна затонула у Соборной пристани, но в таком виде она мешала, загромождая причальную линию. Тогда её подняли и решили отбуксировать в док, чтобы осмотреть подводную часть корпуса и окончательно решить участь судна. Однако по дороге шхуну посадили на мель, и больше возиться с ней никто не пожелал. Объявили о продаже, но покупателя на обездвиженное судно не нашлось. Долгое время оно сидело на мели. Жадные люди, о которых писал Визе, растащили всё, что можно было снять: рамы иллюминаторов, поручни, оковку люков, трапов, гудков, куски корпуса, после чего "Фока" превратился в удручающего вида развалину. Вскоре под воздействием ветров и течений шхуну сняло с мели и понесло в один из рукавов Северной Двины Кузнечиху, где выбросило на островок Шилов. После революции исторический корабль хотели реставрировать, но к тому времени корпус разрушился до такой степени, что возродить "Фоку" стало невозможно.
«Запад» в роли «Святого Фоки»
В 1974 году на экраны страны вышел художественный фильм «Георгий Седов» с Игорем Ледогоровым в главной роли. Роль экспедиционного судна, «Святого великомученика Фоки», «сыграло» учебное судно Архангельского мореходного училища им. Капитана В. Воронина, шхуна «Запад».
Парусно-моторная шхуна «Запад» была построена в Финляндии в 1949 году. В счёт послевоенных репараций шхуну почти сразу передали в СССР. Изначально в составе Эстонского морского пароходства она перевозила не только грузы, но и использовалась как учебное судно. В начале 1950-х годов «Запад» был передан в Северное морское пароходство (Архангельск), на обслуживание регулярной линии «Умба-Кандалакша».
Но в 1953 году трудовая жизнь шхуны заканчивается. Она окончательно становится учебным судном. Более 25 лет курсанты оттачивали на нём навыки судоводительской практики в Белом и Баренцевом морях. В эти трудовые годы «Запад» и сыграл в фильме роль «Святого Фоки» ─ экспедиционного судна Г.Я. Седова.
Для фильма в качестве статистов привлекали курсантов Архангельского мореходного училища. Один из них, Леонид Александрович Дерягин, вспоминал позднее, как он катал по палубе стилизованные бочки с солониной, а также пил водку с исполнителем главной роли Игорем Ледогоровым.
Некоторое время судьба к паруснику была благосклонна. В 1980 году, после завершения трудовой биографии, шхуну переоборудовали в музей. В 1983 году, накануне празднования 400-летней годовщины Архангельска, её даже вытащили из воды, установив на Красной пристани областного центра. Именно там, откуда в своё время все корабли отравлялись покорять арктические просторы. Шхуна стала романтическим символом парусного флота.
Через 10 лет, в 1993 году, «Запад» даже получил международное признание. Шхуна получила сертификат памятника науки и техники Ассоциации научно-технических музеев Российского национального комитета Международного совета музеев.
К сожалению, российская бесхозяйственность 90-х затронула и шхуну. В июле 1998 года сильный ветер снёс у «Запада» все три имевшиеся на тот момент мачты. Парусник без них стал уже не парусник, а неизвестно что. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в 2005 году шхуна была исключена из списка музейных экспонатов. Бывший парусник стал простым музейным имуществом, стоимость которого оценивается не дороже 5 рублей. В итоге, можно сказать, что «Запад» повторил судьбу парусника, которого он сыграл в фильме. После пожара (многие говорят, поджога), случившегося в 2016 году, шхуну, превратившуюся в банальную развалюху, просто разобрали.
Кстати. Печальной оказалась судьба и шхуны «Кодор», появившаяся с «Западом» в одно время и в одном месте. Брат-близнец «Запада» также получил свою роль в фильме, но, кстати, гораздо в более знаменитом, нежели «Георгий Седов». «Кодор» был задействован сразу в нескольких кинокартинах. Самой знаменитой его ролью стал «Дункан», в фильме «В поисках капитана Гранта».
К сожалению, судьба «Кодора» оказалась ещё более плачевной. В 1990-е годы «Кодор» стал плавучим ресторанов в Баку. В 1999 году на его борту случился пожар, полностью уничтоживший бывшего «Дункана». Вот такая корабельная судьба.
Константин ТАРАКАНОВ, научный сотрудник Архангельского краеведческого музея. Фото автора и из открытых источников.