Окончание. Начало здесь и здесь.
Какой была Ока сто лет назад? Давайте посмотрим на нее глазами Андрея Фирсова, написавшего в начале XX века несколько очерков, посвященных судоходству по Оке и Каме. Пароход «Елена», на котором Андрей Фирсов летом 1905 года совершил поездку из Рязани в Нижний Новгород, считался лучшим в «Пароходстве наследников А.В. Качкова».
IV.
Ока широка. Это уже не та узкая, извилистая река, по которой мы плыли вчера. То правый берег поднимается, то левый; то на одном берегу покажется лесок, то на другом и скрасит там пустынность берега.
Село Балушевы Починки, у которого пароход имеет первую остановку после Касимова, находится на высоком правом берегу, покрытом обширным густым лесом. Особенно красивый вид открывается нам через несколько минут хода после села: на левом берегу на огромное пространство раскинулся бор, красавицы-сосны резко выдаются, благодаря песчаным отмелям.
Впереди ряд Толстиковских островов, сильно затрудняющих пароходство; «Елена» тихо и осторожно лавирует между ними.
Верстах в десяти ниже Балушевых Починок, на левом берегу реки лежит село Щербатовка, пристань которого грузит до 200 тыс. пудов.
— Сейчас будет Каменка; пойдемте на нос смотреть её, — позвал меня командир.
Каменка — знаменитый окский перекат, являющийся самым опасным по всей Оке местом для судоходства. Этот перекат в сущности каменная гряда, представляющая словно отполированную плиту, ширина которой достигает здесь, как мне говорили, до восемнадцати сажен. Из воды кое-где торчат огромные камни; вода около них бурлит, словно кипит в котле. «Елена» тихо, с трудом пробирается между ними, соображая свой ход с рядом бакенов, расставленных здесь. На берегу сложены большие валуны и целые кучи мелкого камня, получаемого от дробления гряды почти непрерывно работающею здесь машиною. Каменка и по внешнему виду, и по той опасности, которую она представляет для судоходства, сильно напоминает знаменитый порог — перебор, по местному выражению, — Споки на р. Сухоне в 60-ти верстах выше Великого Устюга.
— Отчего бы, командир, не взорвать Каменку динамитом? Ведь таким способом сразу очистили бы весь фарватер реки.
— Об этом уже было и говорено, и писано немало. А инженеры всё-таки продолжают находиться в недоумении. Нечего, конечно, и говорить, что взрыв такой огромной гряды стоил бы очень больших денег. А принесло ли бы это делу пользу, вопрос очень сомнительный. Дело в том, что здесь уже несколько лет усердно работает дробильная машина, и замечено, что чем более она раздробляет гряду, тем менее становится воды выше её. Следовательно, есть основанье опасаться, что с совершенным уничтожением переката Ока выше его настолько обмелеет, что там придется прекратить пароходство.
Действительно, нелегко разрешить такую дилемму.
— Если бы вы знали, — добавил командир, — сколько муки терпим мы здесь в низкую воду. Несмотря на то, что тогда мы по большей части паузимся, прямо дрожишь за судьбу парохода. Поневоле перекрестишься, как пройдешь благополучно это проклятое место.
Опять невысоки оба берега и совершенно пустынны; вдали тянутся почти непрерывные леса. Ока снова делает огромную излучину.
На фото: пристань Муром.
В «Официальном указателе» в расписании пароходства по Оке пристань Ватажка отпечатана жирным шрифтом. Поэтому я ожидал увидеть здесь по меньшей мере крупное торговое селение. И каково же было мое удивление, когда «Елена» ошвартовалась у жалкой пристани или «конторки» (пристани на Волге и Оке называются «конторками»), одиноко приткнутой к унылому, плоскому берегу, на котором нет ровно никакого селения. От Ватажки идёт стоверстный путь в Саровскую пустынь, впрочем, много менее проторенный, чем через город Арзамас. Суровый, безжизненный берег, громада чернеющих на горизонте лесов — хорошее преддверие для путешествия в обитель святого аскета-монаха. У пристани стоит десяток ямщиков с такими удобными тарантасами, которые на первой же версте заставят вас заплакать об утрате того комфорта, которым вы пользовались на пароходе.
Пароход дал уже два свистка, когда по дороге от Сарова показалась скачущая взмыленная пара лошадей с тарантасом, в котором сидел батюшка. Третий свисток... «Отдай кормовую; отдай сходни», — командует помощник командира. А в это время батюшка встал в тарантасе и замахал шляпой. Усмотрел эволюции бедного батюшки помощник командира и вновь пристал к пристани. Увидав это, батюшка выскочил из тарантаса, схватил чемоданчик и бросился бежать к пристани. Но и тут не повезло ему: на бегу ветер сдул ему шляпу — пришлось ещё её ловить. Систематическое запаздывание пароходов приучило и пассажиров систематически опаздывать на пристани.
Название пристани произошло от слова «ватага» (пристань эта еще носить название Саватеевой). Близость слияния Мокши с Окою вполне оправдывает такое название места, где естественно может быть становище рыбаков. Мокша впадает в Оку справа в 330 верстах от Рязани; с парохода слияния рек не видно, так как Мокша впадает, по местному выражению, в «старицу» Оки. В былое время эта река славилась раками.
Опять однообразные, скучные, незаселенные берега...
В трёх верстах выше Елатьмы, на том же левом берегу стоит древнее село Адрианова Пустынь, где в XVI веке был основан мужской монастырь, просуществовавший около полутораста лет. Перед городом берег Оки представляет большой интерес в геологическом отношении: здесь он прорезывается большим оврагом, в котором обнажаются юрские пласты со множеством аммонитов, белемнитов и грифей. На этот овраг, по его оригинальности, не может не обратить внимания турист.
Полагаю, что ни один елатомец, как бы он ни любил свой город, не дерзнёт сказать про Елатьму не только, что она не «Москвы уголок», но даже, что она и не уголок Тамбова.
Елатьма (Елатом) в первый раз упоминается в 1381 г. в договорной грамоте между Дмитрием Донским и Олегом Рязанским. Город был основан мещеряками и мордвою и приобретён московскими великими князьями покупкою у мещерскаго князя Александра Уковича. Город очень невелик и неважен; ни торгового, ни промышленного значения он не имеет, если, впрочем, не считать нескольких мельниц, вырабатывающих замечательную по своей белизне муку, известную под именем елатомской и сбываемую в Москву. Масса садов очень красит город и даёт ему чудный воздух. В Елатьме есть мужская гимназия.
За городом у села Иванчина находится скверный Иванчинский перекат. После Елатьмы левый берег на много вёрст чрезвычайно красив — он высок, покрыт прекрасным лесом; в то же время правый берег низок и гол — леса его отошли далеко от реки.
На левом берегу стоит людное село Дмитриевы Горы, за которым Ока на версту совершенно выпрямляется. О происхождении названия села на пароходе мне никто не мог объяснить.
Долина реки сильно расширилась; оба берега упали. У большой излучины Оки на левом берегу находится значительное село Ляхи, у пристани которого, не обозначенной в расписании, пароход имел остановку.
Перед селом Досчатым Ока суживается и делает несколько крутых излучин. Село красиво расположено по правому берегу. В нём находится Досчатинский железоделательный завод, который выделывает листовое железо и производит котлы, кастрюли, лопаты и пр. Этот завод принадлежит к группе знаменитых Выксунских заводов, основателями которых были в конце XVIII века братья Баташёвы из Тулы. В настоящее время это огромное предприятие принадлежит акционерному обществу Выксунских заводов, владеющему здесь более 100 тыс. дес. земли. Центр управления находится в селе Выксе, отстоящем от Оки в двенадцати верстах, а по соседству с заводами стоит богатый Иверский женский монастырь, в котором под сенью вековых Муромских лесов спасаются 600—700 инокинь. От Досчатинского завода к Выксе идёт конножелезная дорога.
После часового хода от Досчатого пароход подходил к Оке-Липни, расположенной почти напротив Мурома. От этой пристани на протяжении тридцати вёрст идёт подъездной железнодорожный путь к известному Кулебакскому чугунноплавильному и сталелитейному заводу, принадлежащему акционерному обществу Коломенских заводов.
По левому высокому берегу красиво раскинулся древний Муром. Озаряемые луною, ярко сияют кресты и купола его восемнадцати храмов. Повсюду видны сады.
— Командир, долго простоим у Мурома?
— Нет. Стойки не будет, т.е. только спустим пассажиров, примем новых и сейчас же отвалим.
Мне было крайне обидно, что не представилось возможности ознакомиться с этим интересным историческим городом.
В двух верстах выше Мурома находится знаменитое древнее село Карачарово, которое, по словам былин, было родиною Ильи Муромца…
Археологические изыскания и раскопки, предпринятые здесь графом Уваровым, повели к открытию различных остатков доисторических времён; между прочим здесь были найдены кости мамонта и древние палеолитические кремневые орудия.
В Муроме мы приобрели свежие газеты. Целых два дня мы были отрезаны от мира, целых два дня мы не знали, что творится на белом свете. И это в то время (июль 1905 г.), когда Россия переживала глубоко исторический момент своей истории. Но я должен сознаться, что за эти два дня я отдохнул душою, не читая о всех ужасах и треволнениях, которым была подвержена наша бедная страна.
— Ну, что, тяга на полицейских все продолжается? — спрашивает один пассажир другого, читающего московскую газету.
— Да. В Лодзи ранили околоточного надзирателя, а в Белостоке убили городового.
— Так. Значит, всё по-прежнему. А не пишут об образовании новой комиссии из сановников песочного возраста, носящих белые штаны, для выработки проекта о том, сколько пуговиц дать на брюки коллежским регистраторам и сколько действительным тайным советникам? — острил первый пассажир.
Ночью я проснулся от тревожных свистков. Пароход тихо двигался, а потом остановился. Отдернув шторку, я увидел, что мы стоим около «сосуна» (землечерпательная машина), а вблизи его стоит буксирный пароход с баржею.
— Ах, ты св... этакая, — гремел с мостика наш командир, — с... ты сын. Как ты смеешь делать такие пакости. Из-за тебя, подлеца, я могу пароход изувечить.
— Право, я не виноват, Василий Иванович, — нёсся умоляющий голос с буксира, — никак не справлюсь с перегруженной баржею.
— Врешь, скотина, разве я не вижу, как она у тебя мелко сидит: небось одну бочку с тухлыми селёдками везешь. Я вот завтра донесу на тебя в Нижнем кому следует.
И долго еще продолжались эти милые переговоры.
V.
Благодаря ночному «конфликту», происшедшему между нашим пароходом и буксиром и прервавшему сон, я на другое утро проспал и вышел на палубу уже тогда, когда «Елена» отвалила от села Павлова.
На фото: пристань Павлово.
Картина Оки и её берегов была великолепна: перед нами катилась могучая, широкая, полноводная река; правый очень высокий берег круто обрывается к воде, крупный или мелкий лес, покрывающий его, особенно рельефно выделяется на красноватом фоне этого берега; левый берег низкий.
— Однако вы, командир, здорово ругаетесь, — сказал я ему утром, здороваясь с ним.
— Или слышали ночную историю?
— Как было не слыхать, когда у вас шла такая перепалка.
— Как с ними, подлецами, и не ругаться. Произошло это на Сапунском перекате. Команда буксира не зажгла сигнальных фонарей, а сама заснула и застряла на перекате. Если бы не было луны, непременно мы налетели бы на него.
Вдали виден Абабковский Никольский монастырь, основанный в начале прошлого столетия купцами Акинфиевыми. В обители стоит новый большой храм.
На 676 версте от Рязани и на 76 версте от Нижнего среди низких берегов, покрытых зарослью, в Оку слева впадает р. Клязьма. Устье её довольно широко. Пароходство по ней совершается лишь до знаменитой слободы Холуя, стоящей почти при слиянии Клязьмы с р. Тезою.
Вокруг парохода закружились вестники близкой Волги — чайки.
Издали виден Горбатов. Он расположен на правой внутренней стороне излучины Оки, так что мы подходим к нему, как бы огибая его. Город расположен по склону огромной возвышенности (280 фут. над уровнем реки), он весь в садах и чрезвычайно живописен. Местность, занимаемая ныне городом, принадлежала ранее князю Андрею Михайловичу Горбатову-Шуйскому, стяжавшему себе в истории недобрую память.
После смерти великого князя Василия Иоанновича этот князь одним из первых, «по наущению диавола», затеял крамолу против правительницы Елены и малолетнего великого князя. Сосланный Еленой, он возвратился из ссылки уже после её смерти. Будучи псковским наместником, князь Шуйский, по словам летописца, «был свиреп, как лев, а люди его как звери дикие до христиан», и «дела его были злы на пригородах». По возвращении из ссылки он стал во главе боярского правления.
Озлобленный боярами и рано наученный ими всевозможным жестокостям, тринадцатилетний Иоанн Грозный начал своё самостоятельное правление со страшной казни боярского главы: он приказал схватить князя Горбатова-Шуйского и отдал его своим псарям, которые и убили его, волоча по тюрьмам. В 1666 г. эта местность была пожалована суздальскому Спасо-Евфимьевскому монастырю. Ранее тут была деревня Мещерская-Поросль, переименованная в 1672 г., с построением храма, в село Горбатово. Через сто пять лет после этого село было преобразовано в уездный город.
Горбатов, имеющий в настоящее время около 4 тыс. жителей, является значительным центром торговли пенькою, веревками и канатами.
Верстах в 18 ниже Горбатова, на склоне правого берега, среди леса стоит обширная изящная дача нижегородского богача Рукавишникова. Внизу находится хорошенькая пристань Подвязье. А далее стоит оригинальный по виду Дудинский монастырёк, обнесенный оградою; его небольшой храм еле виден из-за верхушек деревьев. Вся эта местность удивительно красива. Здесь находятся богатые залежи алебастра, которые до сих пор не разрабатываются.
По левому низкому берегу у самой реки длинной полосой протянулось селение Чёрное, в котором находится станция Московско-Нижегородской жел. дороги, недавно переименованная в Растяпино. Нам видно много хороших домов. Население здесь весьма зажиточно: имея ничтожный надел земли, да притом, благодаря пескам, совершенно не хлебородный, почти все мужское население служит на Волге матросами, лоцманами и капитанами на буксирных пароходах. За железнодорожным полотном на большое пространство тянется чудный казенный сосновый лес, в котором нижегородский бомонд построил немало дач. За селением находятся алебастровые заводы. Было бы более правильно это селение называть Чёрными Выселками, так как оно основано выходцами из села Чёрного, находящегося на версту ниже.
За Чёрным Ока делает крутую излучину налево, затем направо и подходит к значительному селу Дуденеву, которое находится собственно в затончике у подножья очень высокого правого берега.
На фото: пристань Нижний Новгород.
— Больше остановок не будет, — сказал командир, — до Нижнего остается менее сорока вёрст, часа через три будем там. Вы, кажется, едете на Волгу?
— Да.
— Оставайтесь у нас ночевать. Мы уйдём из Нижнего завтра, в 11 часов утра. Вы и побудьте у нас до отвала.
Я поблагодарил милого командира, но воспользоваться его гостеприимством отказался, так как для меня была уже готова каюта на меркурьевском пароходе.
По правому берегу непрерывно идут дачи. Действительно, трудно выбрать более подходящее место для дач, чем именно эта местность: нагорный берег, сплошной тенистый лес, чудный воздух, великолепные виды, широкая, многоводная река, удобное сообщение по несколько раз в день с городом на чистеньких пароходах «Товарищества Нижегородского лёгкого пароходства». В 7—10 верстах от Нижнего, по откосу правого берега красиво вьется полотно ветви Московско-Казанской жел. дороги так называемой Ромодановской жел. дороги. С палубы парохода вы можете видеть известные оползни горы, доставившие гг. инженерам немало хлопот.
Вот и красавец Нижний. Направо видно красивое здание вокзала Казанской жел. дороги, а за ним и город; налево видны здания всероссийского торжища и новый ярмарочный собор.
В 3 часа дня «Елена» ошвартовалась у нижегородской пристани, опоздав против расписания всего на один час, невзирая на сильное мелководье Оки. Качковская пристань находится в Благовещенской слободе, напротив главного ярмарочного дома, вблизи древней церкви Рождества св. Иоанна Предтечи, в нескольких саженях от плашкоутного моста.
Публикацию и иллюстрации подготовил Николай МОРОХИН.